Сегодня.
Я в Питере.
Клуб — подышала холотропом. Подышалось хорошо, правда чуть-чуть прерывалось дыхание. В середине процесса вступило сердце. В виде сильной боли, я его продыхивала, оно связалось со страхом смерти — страшно дышать — вдруг сейчас что порвется, вспомнила мою бабушку хватающуюся за сердце, опять задумалась о ее перезахоронении, и решила сделать в эту сторону очередной качок. Позвонить дяденьке, с которым у меня шел по этому поводу процесс.
Это еще связалось с посещением брата сегодня, с тем что, если я возьму на себя тему с бабушкой — то есть небольшая вероятность, что это изменит наши отношения.
И если есть хоть какая-то вероятность, то почему бы не попробовать.
Это кстати, так же, как с поступлением в Союз Художников. А — интересная цель для меня все-таки и она явно будет балансировать мою бешеную внешнюю активность внутренним сосредоточением, что я поняла, когда приехала сегодня и уселась за пианино.
Поняла, что оно меня точно уравновешивает. И тоже есть шанс ( как и с бабушкой).
Да, и потом это правильно не держаться за деньги оставшиеся от машины, и не правильно покупать на них новую машину сейчас, а правильно именно вложить их в разрешение этого семейного паттерна. А на новую машину я потом заработаю.
Да.
Интересно, что это все это появилось именно в виде размышления, причем без эмоций.
Завтра позвоню дяденьке по кладбищу.
Собираюсь завтра в ашрам. Хочу на природу. Еще хочу покататься, но тут упираюсь в противоречие, что машины нет. Хотя — что мне мешает ее завтра взять — катнуться, а потом поехать в ашрам? Да, по дороге заехав к родителям?
Особенно ничего, кроме жадности.